Король в моем плену  - Стелла Вайнштейн

Как могла оттягивала экскурсию на второй этаж, но еще раз осматривать оружейную Илстин отказался. Со вздохом я повела его в комнаты стражи, слуг, затем в пустующее крыло для гостей и напоследок в мои собственные покои.

На пороге белоснежной спальни, кстати, пустующей, отчего я еле слышно с облегчением выдохнула, Илстин застыл, взглянул лишь мельком и поспешил ретироваться.

— Покажите мне фрикса, — попросил он.

Милаха не просто обрадовался учителю, это было взрывом чистого восторга. Неуклюже прыгал и переваливался с ногу на ногу, хрюкал, пыталась подольститься, облизывал белые ладони Илстина.

— Вы видели весь мой замок, учитель. Нашли ли вы то, что искали?

— Помню, как выглядел замок, когда вы только выгнали Вейнера. Кстати, он еще бегает на четырех?

Я утвердительно кивнула.

— Вы проделали колоссальную работу, вернув голым стенам жизнь. Что касается предмета моих поисков… Я видел комнаты, Эвитерра, что, признаю, познавательно, но причина нарушения потоков магии всегда заключается в людях. Имеется ли возможность увидеть всех обитателей замка?

— В данный момент они собираются на ужин.

— Если вы не против, проследуем в трапезную?

Мои планы на вечер были иными, но я все еще надеялась, что учитель удовлетворится инспекцией и уедет. Провести последнюю ночь в одной постели с Рейсом, не опутанным любовным приворотом, вот о чем мечталось. Может, как годы назад, в пронзительной тишине ночи король нависнет надо мной, легко прикоснется к губам, спрашивая разрешения, и будет неистово любить до тех пор, пока не стану беспрестанно шептать его имя.

— О чем вы задумались, Эвитерра? Ваши щеки покраснели.

Иногда мне казалось, что Илстин умеет читать мои мысли. По крайней мере, этот невозможный человек был слишком наблюдателен.

— Вспомнила бывшего любовника.

Илстин оставил мои слова без ответа.

Зал сиял огнями сотен свечей, на стенах пестрели разноцветные ленты, обитатели замка оделись особенно празднично и уже ждали нас, непривычно тихо сидя за длинными столами. Трон пустовал, как и стул Рейса по правую руку. Илстин величественно подал мне руку, подвел к позолоченному креслу, сам заняв более скромное, и тяжелым взглядом обвел присутствующих, отчего любопытные глаза опускались, вскоре все домочадцы смотрели в тарелку. Даже Мик был непривычно тих, хотя мне очень хотелось поймать взгляд мальчишки, удостовериться, что справился с заданием.

Я осознавала, что, скорее всего, предотвратить встречу двух самых значительных в моей жизни мужчин невозможно. Слухи в уединенном замке расходятся с быстротой пожара в сухом поле. Попросить сто человек скрыть присутствие Рейса я не в состоянии. Кто-то спросит о здоровье короля, отсутствующего на трапезе, кто-то не удержится от скабрезной шутки о новом мужчине в моей постели. Я заранее приняла подобную возможность и подготовилась достойно встретить неодобрение учителя. Моих любовников он терпел и раньше, в постельные дела не вмешивался без необходимости.

Интуиция кричала о том, что постельные дела — это одно, а король Айнура — совершенно другое. Если я хоть немного знала учителя, то могла предугадать: он будет чрезвычайно недоволен.

Ужин прошел без происшествий. Потихоньку народ оттаял, и зал наполнился гомоном человеческих голосов, детским смехом, звоном посуды. Лейли, оглянувшись на меня, вышла с дудочкой. Сиенна первой отправилась танцевать, потянув за собой старшую горничную.

Илстин сидел с невозмутимым лицом, ел очень мало, но я чувствовала, как застыло его плечо подле моего.

Продолжая все так же пристально наблюдать за танцами слуг, Илстин решительным жестом взял мою ладонь и спрятал под скатертью. Я попыталась выдернуть, но его хватка была железной.

А потом он начал бережно разминать шершавым большим пальцем глубокие мышцы между пальцами, и тут уже я застыла соляным столбом, потому что опытные руки Илстина творили нечто, выдавшее меня с головой.

Магия искрилась бенгальскими огнями под скатертью, плыла и ластилась к ладони учителя. Мой позвоночник прошила вспышка ни с чем не сравнимого наслаждения от выхода скопившейся энергии.

Я вырвала ладонь, с силой сжала кулак и прижала к груди.

— Эвитерра… — глухо сказал Илстин, его губы дрожали. — Как долго вы пренебрегали массажем?

Отвернулась и промолчала. Учитель не терпел лжи, а я не хотела опускаться до оправданий.

— Поверить не могу, — прошептал Илстин, прикрыв глаза. — По крайней мере, три дня, если не четыре. Но это значит, что… Вы не… Он упустил свой шанс… Дурак, чуть не убил вас и всех нас. Эвитерра, — решительно сказал учитель, повернувшись ко мне, — нам следует поговорить наедине. Прямо сейчас.

Смутные подозрения вылились в догадку: Илстин знал!

«Он упустил свой шанс».

Сердце сжалось от тоски, ведь учитель был прав. Шанс завоевать любовь Рейса упущен, время истекло.

— О чем тут говорить, — судорожно вздохнула, утирая набежавшие слезы.

— Сейчас… — Илстин отшвырнул стул, протянул мне руку.

Я неосознанно вложила ладонь в горячие пальцы, оказалась прижатой к стальному телу.

— Открыть портал домой… — шептал Илстин. — Нет, ее потоки слишком нестабильны, нужно остаться в замке Вейнер. Могу не успеть…

Илстин подхватил меня на руки на глазах у изумленных слуг, помчался по коридорам так, что я испуганно прижалась к его груди. Что бы ни вело учителя, я привыкла доверять его суждениям. Тем более я отчетливо чувствовала — со мной что-то не так.

Рука, которую Илстин разминал под скатертью, ощутимо ныла, словно в плотине пробилась трещина и теперь вся огромная толща воды стремилась на волю сквозь крохотную щель. И я чувствовала давление магии, всплеск, идущий из самого ядра Эйды. Огромный вспухающий гриб грядущего взрыва, неконтролируемого потока магии, готового через мгновение прошить мое безвольное тело, иссушить досуха.

Последний артефакт.

Моя погибель, мой конец.

У Ннанди не будет ребенка, волшебники начнут выгорать один за другим, и хорошо если катастрофу удастся остановить, как семь лет назад.

— Я боюсь, — призналась, прижавшись к Илстину, ничего не видя от слез, застилающих глаза.

Давление ощущалось сотней молоточков в висках, пульсирующей болью в затылке. На лбу выступил пот, во рту пересохло. Рука ныла, болела и стала почти неощутимой.

— Потерпи, маленькая, — шептал Илстин. — Что же мне делать?

Я почувствовала под спиной прохладные простыни, увидела над собой вышитые золотом складки балдахина и бледное лицо Илстина, на котором выделялись лиловые глаза, полные обреченности.

Он нависал надо мной, не прикасаясь, держась на вытянутых руках.

— Что мне делать? — прошептала из последних сил, возвращая волшебнику его собственные слова.